Алмазы в грязи не тают...
Люблю Омар Хаяма, мудрый был человек пока срок за это не дают
О вере этот всюду речь ведет,
Тот возомнил, что истину найдет.
Боюсь, услышат голос: о, слепые!
Путь, право, - и не этот, и не тот.
***
Душой ты безбожник с Писаньем в руке,
Хоть вызубрил буковки в каждой строке.
Без толку ты оземь башкой ударяешь,
Ударь лучше оземь всем тем, что в башке!
***
Лучше пить и веселых красавиц ласкать,
Чем в постах и молитвах спасенья искать.
Если место в аду для влюбленных и пьяниц,
То кого же прикажете в рай допускать?
***
Один припев у мудрости моей:
«Жизнь коротка - так дай же волю ей!
Умно бывает подстригать деревья,
Но обкорнать себя - всего глупей...»
***
О небо! К подлецам щедра твоя рука:
Им - бани, мельницы и воды арыка,
А кто душою чист, тому лишь корка хлеба;
Такое небо - тьфу! Не стоит и плевка.
***
Отчего всемогущий творец наших тел
Даровать нам бессмертие не захотел?
Если мы совершенны – зачем умираем?
Если несовершенны – то кто бракодел?
Омар Хаям.

О вере этот всюду речь ведет,
Тот возомнил, что истину найдет.
Боюсь, услышат голос: о, слепые!
Путь, право, - и не этот, и не тот.
***
Душой ты безбожник с Писаньем в руке,
Хоть вызубрил буковки в каждой строке.
Без толку ты оземь башкой ударяешь,
Ударь лучше оземь всем тем, что в башке!
***
Лучше пить и веселых красавиц ласкать,
Чем в постах и молитвах спасенья искать.
Если место в аду для влюбленных и пьяниц,
То кого же прикажете в рай допускать?
***
Один припев у мудрости моей:
«Жизнь коротка - так дай же волю ей!
Умно бывает подстригать деревья,
Но обкорнать себя - всего глупей...»
***
О небо! К подлецам щедра твоя рука:
Им - бани, мельницы и воды арыка,
А кто душою чист, тому лишь корка хлеба;
Такое небо - тьфу! Не стоит и плевка.
***
Отчего всемогущий творец наших тел
Даровать нам бессмертие не захотел?
Если мы совершенны – зачем умираем?
Если несовершенны – то кто бракодел?
Омар Хаям.
***
Раб твой восстал… Благоволение твоё где?
Мрак на душе… А озарение твоё где?
Нас за покорность хочешь раем наградить?
Торговля - это… а прощение твоё где?
***
Вхожу в мечеть смиренно, с поникшей головой,
Как будто для молитвы… но замысел иной:
Здесь коврик незаметно стащил я в прошлый раз;
А он уж поистёрся, хочу стянуть другой.
***
К чёрту пост и молитву, мечеть и муллу!
Воздадим полной чашей Аллаху хвалу!
Наша плоть в бесконечных своих превращеньях
То в кувшин превращается, то в пиалу.
***
Когда фиалки льют благоуханье,
И веет ветра вешнего дыханье,
Мудрец - кто пьёт с возлюбленной вино,
Разбив о камень чашу покаянья.
***
Будешь в обществе гордых учёных ослов,
Постарайся ослом притвориться без слов,
Ибо каждого, кто не осёл, эти дурни
Обвиняют немедля в подрыве основ.
***
Я презираю лживых, лицемерных
Молитвенников, сих ослов примерных.
Он же, под завесой благочестья,
Торгуют верой, хуже всех неверных.
***
Мгновеньями он виден, чаще скрыт.
За нашей жизнью пристально следит.
Бог нашей драмой коротает вечность!
Сам сочиняет, ставит и глядит.
И вот это, переведённое не в виде рубаи...
***
Аллах! Ханже ль тебя доступно понимать?
Он чужд, он, как пришлец, желает видеть ясно
Лишь то, что для случайных глаз прекрасно, -
Ему ль в глубокий смысл могущества вникать?
Он, движимый к тебе припадками боязни,
У ног твоих готов в сомненье пресмыкаться,
Желая избежать своей достойной казни,
Готов от всех творений отказаться!..
Противны мне твои молельцы! Их ли вера
Достойна лучшего удела и примера?
Единая их мысль – избегнуть наказанья,
Которое ты дашь в пределах мрачных ада,
Для них важна твоя загробная награда,
Но здесь тебя ценить в них вовсе нет желанья!
Ах, повторяй свои жестокие заветы
Кому-нибудь – не мне, кто знает так тебя,
Кто видит все твои высокие приметы, -
Ты можешь ли людей наказывать любя?!