Предположение, что посягательство на выборное лицо равно посягательству на Бога, и есть кощунство

Юродивый Василий Блаженный однажды взял булыжник и кинул в икону Богоматери. Это было в Москве, на Варварке. Народ бросился бить юродивого, а он кричал: «Краску-то отскоблите, краску!» Люди прекратили мордобой и чуть-чуть поскоблили икону. Василий оказался прав, под верхним слоем, под ликом Богоматери, была — дьявольская харя! Это не выдумка жития, подобные иконы действительно существовали, назывались адописные. Люди, молясь на такие иконы, сами того не зная, молились дьяволу. А как узнаешь? Только с помощью юродивого!

Говорят о страшных, оскорбительных словах, которые якобы спели Pussy Riot в своем панк-молебне. Но в русской истории был не только голый юродивый, бросавший булыжники в иконы, — были и другие, говорившие власти в лицо такое, от чего нынешние охранители догм в ужасе зажали бы уши. Юродивый Микула Свят обзывал Ивана Грозного «пожирателем христианской плоти», но царь, известный своими кровавыми непотребствами, стерпел. Мелкая мстительность к городским сумасшедшим ему не была свойственна. Другой юродивый, Феофил, отказался благословить императора Николая Первого, но императору и в голову не пришло сажать его под замок, кричать о защите Родины от басурман и доводить по этому поводу всю страну до истерики.

Остервенение вокруг Pussy Riot нарастает. Идет возгонка черного, слепого, нерассуждающего, погромного гнева. Якобы своим поведением Pussy Riot оскорбили верующих в храме (который был пуст). Но юродивая Домна ходила по церкви и гасила свечи — возмутительное хулиганство, однако люди тогда все же не доходили до такой злобной одури, чтобы требовать юродивую пороть, жечь, обливать на холоде водой или раздевать догола при народе. Юродивый Паисий во время богослужения кричал, размахивал руками, бегал по храму и мешал другим людям молиться. Но всеобщее озлобление еще не достигло в те патриархальные времена нынешнего градуса, и люди, хоть Паисий и мешал им, и помыслить не могли в его адрес той дичи, которую изрыгают сейчас в адрес трех молодых женщин их недруги.

В истории человечества и в истории религии были и есть поступки, которые неплохо бы примерить на наше время, наше место, нашу страну. Тогда мы и сами себя, и наше местоположение в человечестве будем понимать яснее. Монах Мартин Лютер пришел к церкви и реальным — не метафизическим — молотком приколотил к дверям свое письмо в адрес папы. Лютер говорил о том, что церковь погрязла в грехе, что иерархи забыли о народе, живут в роскоши, торгуют индульгенциями, и называл папу «антихристом». В опасные времена Средневековья с головы Лютера за все это не упал ни единый волос. В современной, продвинутой России интернета и сплошной автомобилизации этого монаха за молоток и гвозди приговорили бы к десяти годам тюрьмы, а за критику папы и церкви его линчевала бы толпа хоругвеносцев.

Темный мир аятолл передает нам привет, мир побивания камнями, отрубания рук и ног, полиции, хватающей женщин за то, что сидят за рулем, и цензуры интернета. Мы вообще где? Мы в фундаменталистском государстве, глава которого имеет статус полубога и о пришествии к власти которого совершаются молебны? Или мы в светском государстве, где религиозная истерика некоторых близких к власти особ не повод запихивать в тюрьму трех женщин, две из которых матери? И что это за уголовный хор, грозящий им поркой, костром, убийством, надругательством, отнятием детей возник как обрамление всей этой истории? Ирландская певица Шинед О'Коннор публично порвала портрет папы римского Иоанна-Павла Второго — ни одному ирландцу, поляку или итальянцу не пришло в голову грозить ей за это убийством. Rolling Stones до сих пор играют свою старую Sympathy for the Devil — вперед, о. Чаплин, в бой с Миком Джаггером и его командой старых проспиртованных ветеранов!

Как когда-то под тонким верхним слоем фальшивой иконы обнаруживался ад, так сегодня под тонким верхним слоем якобы цивилизованных и христианских людей обнаруживается ненависть. Человеконенавистничество прет толстой черной струей и заливает мир вокруг нас. Небрежно отмахиваясь от милосердия, как от докучливой мухи, православные с кулаками лезут вразумлять врагов до крови. Священник говорит о нравственности убийств. В Сети якобы православные люди пишут кровожадные комментарии, которые не имеют никакого отношения к христианству и легко опровергаются целыми страницами Нового Завета. Но в этой языческой пляске никому уже не интересен Новый Завет. Идет тупое, жуткое соревнование в том, кто проявит большую ненависть, кто выплюнет в окружающий мир больше ядовитой желчи, кто придумает наиболее садистскую кару, кто громче выругается и страшнее зарычит. Это не разговор в христианском обществе, это свара людоедов.

Те, кто внешне печется о национальных символах и национальном единении, на самом деле губят страну и нас всех вот этой своей темной ненавистью уничтожения. Эта ненависть свидетельствует о глубоком комплексе внутренней неполноценности, о непережитой исторической травме, о так и не повзрослевшем сознании человека и народа. Но всему есть предел, и как каждый живой организм способен вынести лишь определенное количество яда, так и каждый социальный организм способен вынести лишь определенное количество ненависти. Выше этого предела — распад общества, невозможность совместного существования, омертвение души, некроз тканей, смерть. И если страна распадется, то не из-за экономических проблем, а именно вот из-за этой поднимающейся снизу и ловко насаждаемой сверху, темной, черной, непроглядной ненависти, которая бесконечно далека от христианства.

Колом в воздухе стоит крик об осквернении храма и кощунстве. Но никакого осквернения храма не было, после осквернения храм освящают заново, но это не потребовалось. Не было и кощунства, потому что каждый молится теми словами, какие у него есть. Так о чем же они говорят, что имеют в виду? Под святотатством и кощунством они подразумевают просьбу к Богородице прогнать Путина — словно мы живем в Древнем Египте и фараон наш бог. Вот это молчаливое предположение, что посягательство на выборное лицо равно посягательству на Бога, и есть кощунство.

В «Новой газете» нашелся автор, который назвал Pussy Riot негодяйками и потребовал для них наказания. Какого наказания? Плетьми? Или облить им голову клеем и прыскать в лицо дихлофосом, как это мечтал сделать погромщик, пришедший разгонять пикеты в поддержку Pussy Riot? Или за молитву Богородице дать им семь лет? По просьбе Богородицы? Во имя Христа? Этому герою-обличителю, называющему ни в чем не повинных и не осужденных по суду людей ругательными словами, неведомо в его одичании, что в старой России тюремным сидельцам сочувствовали, не спрашивая при этом, за что они сидят. Так капелька сочувствия и кусок булки с маслом доставались и душегубам, которых гнали этапом по улицам. Но тут не о душегубах речь и не о казнокрадах (для которых у нас, конечно, действуют все правила комфортной европейской гуманности: домашний арест, выпуск под залог&hellip. Тут речь о трех молодых женщинах, предполагаемое преступление которых состоит в том, что они молились в храме не в той одежде, не на том месте и не теми словами.

Молитва не преступление. Путин не Бог. Богородица не служит в офисе патриарха и не работает исключительно на иерархов РПЦ — обращаться к ней может каждый. Христос не писал писем с требованием посадить кого-либо в тюрьму. Крики «Распни их, распни!» кое-что напоминают каждому, кто читал Евангелия.

Алексей Поликовский